Почти камикадзе
В строевом уставе кавалерии Красной армии из 248 страниц приемам рубки и укола отводится всего четыре, вдвое меньше, чем приемам отдания шашкой чести. Буденновцам полагалось всего три удара (направо, вниз направо и вниз налево) и четыре укола (вполоборота направо, вполоборота налево, вниз направо и вниз налево).
Для нанесения ударов, уколов и отбивов (защиты) всадник должен был встать на стремена и перенести упор на колени. Рубить конного противника можно было только одним приемом по команде «Направо — РУБИ!». За 8−10 шагов до противника кисть правой руки с шашкой отводилась к левому плечу, после чего быстрым движением руки с одновременным поворотом корпуса в сторону удара следовало нанести удар на высоте плеча слева направо. Для внесения армейского порядка, чтобы удар выполнялся однообразно, всех левшей переучивали на правую руку, и не только в Русской и Красной армиях.
Два остальных удара (вниз направо и вниз налево) предназначались для поражения пешего противника. Для этого надо было за 8−10 шагов до пехотинца подать корпус вправо (влево) вперед и одновременно вынести руку с шашкой вверх выше головы, после чего нанести сильный удар, описав шашкой круг.
Для нанесения укола необходимо было вытянуть правую руку с шашкой в направлении противника, повернув руку в кисти несколько влево; лезвие клинка должно быть обращено вправо вверх, а острие — в точку укола. После нанесения укола движением руки вниз требовалось освободить клинок.
Аналогичные уставы были во всех европейский армиях, ими же руководствовались и кинематографисты — во всех фильмах кавалерийская лава скачет, размахивая шашками как раз для выполнения удара «Вниз направо — РУБИ!», в том числе и Чапаев. Но реальная встреча конных лав не имела ничего общего с кинематографической рубкой. Воины первой шеренги лавы были практически смертниками, говорит Мухтарбек, и погибали со страшными ранами. Если же учесть, что уставы рекомендовали атаковать конницу неприятеля в двухшереножном строю, понятно, что жизнь кавалериста в лучшем случае ограничивалась двумя атаками.
Секреты мастерства
Все сказанное выше имеет отношение только к бойцам-срочникам, которых за несколько лет службы в армии удавалось разве что научить держаться в седле да сносно выполнять пару-тройку уставных ударов. Для них предназначались шашки из дешевой стали, рассчитанные на несколько удачных ударов, с эфесами, позволяющими защитить кисть руки, но не дававшими не то что перебросить клинок из руки в руку, но и выполнить элементарные приемы фехтования. Не этих кавалеристов как огня боялась вся Европа.
Тут Мухтарбек берет в руки две кавказские шашки, полегче солдатских и без гард, и начинает крутить их обеими руками. Блестящие лезвия описывают в воздухе окружности, создавая вокруг Мухтарбека на расстоянии нескольких метров смертоносную ауру. С таким приемом он когда-то выступал в цирке в легендарном конном шоу своего отца, но упражнение это отнюдь не цирковое. Подобных бойцов, имеющих колоссальный боевой опыт и в совершенстве владеющих шашкой, и выставляли кавказцы и казаки в первых рядах лавы. Летающие вокруг всадника клинки давали наезднику шанс прорубиться сквозь первый ряд, сильно уменьшая шансы противника. Проломившись сквозь первую шеренгу, он мгновенно освобождался от второй шашки, как правило, метнув ее в противника, и приступал уже к «однорукой» рубке. Иногда всадники из первой шеренги до последних секунд не выхватывали шашку, успевая метнуть в стремительно приближающегося противника несколько метательных ножей. «Вообще, не существует и не существовало ни общепринятой школы, ни тем более печатных пособий или учебников кавказской и казацкой рубки, — говорит Мухтарбек, — эти приемы по секрету передавались от отцов сыновьям, ведь часто цена им была жизнь».
Я обращаю внимание, что при выполнении классического упражнения казаков «рубка лозы» клинок Мухтарбека чаще идет снизу вверх, а не сверху вниз, как всегда показывают в кино. Оказывается, фирменные удары казаков и кавказцев как раз и наносились снизу вверх, например в локоть атакующего противника. Этому способствовало и особое устройство сбруи казацких коней: например, стремена были связаны ремнем под корпусом лошади, позволяя всаднику свешиваться вбок чуть ли не до земли.
Мухтарбек демонстрирует практическое применения этого фокуса. Дело в том, что при приближении конной лавы пехотинцу предписывалось двумя руками поднимать над головой винтовку, защищаясь от уставного удара сверху. Казак симулировал начало такого удара, потом резко свешивался с коня и сильным ударом шашки снизу буквально разваливал солдата на две части. Мне кажется, одного этого приема достаточно, чтобы бояться казаков как чумы.
Тихий Дон
«Я искал материалы по искусству наших предков в разных библиотеках, в том числе и за границей, — делится с нами Мухтарбек, — тщетно». Так что почти единственным источником, более-менее правдиво описывающим искусство владения клинком, как ни странно, остается ‘Тихий Дон' Шолохова" что первым подметил Игорь Минаев в статье «Оружие Тихого Дона».
Шолохов пишет о шашке как об одушевленном существе: она у него «взвизгивает», «со свистом рассекает струю встречного ветра», издает «режущий посвист». «Кружа над головой мерцающую, взвизгивающую шашку, Прокофий сбежал с крыльца» — подобных эпизодов в романе немало. Круговое вращение шашки рукой, согнутой в локте, считалось одним из важнейших упражнений рубки, делающих кисть сильной и подвижной. Кстати, более-менее сносно можно крутить только кавказские и казачьи шашки без эфеса. Строевая солдатская шашка для этого тяжела, к тому же эфес делает это упражнение почти невозможным.
Свист шашки при движении клинка — важнейший показатель скорости, ведь именно от скорости в первую очередь зависит сила удара. Чем выше скорость, тем тоньше свист. Так что «визг» и «свист» шашки — абсолютно точная характеристика правильно выполненного приема рубки.
Есть в романе одно замечательное место, где описывается обычное для казаков владение шашкой обеими руками: «Он вел коня на выбранного противника, как и обычно все, заходя слева, чтобы правой рубить; так же норовил и тот, который должен был сшибиться с Григорием. И вот, когда до противника оставался какой-нибудь десяток саженей и тот уже свешивался набок, занося шашку, Григорий крутым, но мягким поворотом заходил справа, перебрасывал шашку в левую руку. Обескураженный противник меняет положение, ему неудобно рубить справа налево, через голову лошади, он теряет уверенность, смерть дышит ему в лицо… Григорий рушит страшный по силе удар с потягом». Кстати, реальный прототип Григория Мелехова, казак станицы Вешенской Харлампий Ермаков, был отчаянным рубакой, владевшим шашкой в совершенстве обеими руками. Конем управлял одними шенкелями, врезаясь в ряды врагов с двумя шашками в каждой руке, орудуя ими справа и слева.
Утерянное искусство
Искусство владения шашкой, считает Мухтарбек Кантемиров, на сегодня можно считать почти утерянным. Дело в том, что все народы, у которых оно практиковалось, после революции вошли в СССР, где само владение холодным оружием, особенно в 1930-е годы, приравнивалось к тяжелейшему преступлению. А ведь опытные бойцы, напомним, тренировались часа по три в день. Опять же шашка — такое оружие, которым дома и в закрытых помещениях особо не помашешь. В итоге менее чем за сто лет мы лишись уникального искусства, принесшего нашим дедам славу, а нашему государству — многочисленные победы. Остается пожалеть, что мы не японцы, не только сохранившие свою школу фехтования, но и распространившие ее на весь мир. В том числе и на Россию.
В материале использованы фрагменты из статьи Игоря Минаева «Оружие Тихого Дона» («» №3'2006).