«Сом»: как русская подлодка затонула в Швеции

29 апреля, находясь в боевом патрулировании в 70 милях южнее Владивостока, моряки заметили пару двухтрубных японских миноносцев. Капитан «Сома» князь Владимир Трубецкой отдал команду на погружение и выход в атаку. Однако заметили опасность и сигнальщики японцев. Корабли развернулись и быстро набрали полный ход, и когда подлодка поднялась «под перископ», находились уже вне ее досягаемости. И хотя схватка не состоялась, встреча оказалась запоминающейся: по данным историка флота Эдуарда Игнатьева, это было первое столкновение русской субмарины с реальным противником.

Новорожденный «Сом» носил имя «Фултон», в честь конструктора, который еще в 1800 году создал одну из первых работающих моделей подводных лодок. На его «Наутилусе» впервые использовались горизонтальные рули и гребной винт, имелся запас сжатого воздуха и даже раздельные двигатели для надводного и подводного хода.

Одним из последователей Роберта Фултона оказался бежавший в США ирландский националист Джон Холланд. Судя по всему, он знал всего две страсти — любовь к механике и ненависть к англичанам, и после впечатляющих известий о первых опытах боевого применения подлодок они слились в одну. В субмаринах Холланд увидел средство разгромить непобедимый «Гранд-Флит». Земляки Холланда быстро оценили эту возможность, и «Братство фениев» стало спонсором его первых разработок. При их поддержке инженер одну за другой создал несколько моделей, экспериментируя с конструкциями и двигателями. Но главная находка случилась в 1881 году, когда Холланд разместил на подлодке аппарат для метания мин, прообраз торпедных аппаратов всех последующих поколений. И если над первой моделью Холланда еще подшучивали, дескать, «один чудак из Лимерика построил себе плавучий гроб», то оснащенная тремя торпедами «Холланд-6» уже была принята на службу ВМФ США.

Но с успехом пришли и проблемы. В 1900 году у изобретателя возник конфликт с инвесторами, купившими его Holland Torpedo Boat Co. Холланда выдавили из компании и, когда он ушел в отставку, стерли память о нем даже из названия, превратив фирму в Electric Boat Co. «Фултон», построенный в 1901 году, стал девятой и последней подлодкой Холланда, работу над которой он успел довести до конца.

От предыдущей модели подлодка заимствовала завидную устойчивость. Холланд отказался от вертикального погружения за счет впуска воды, перейдя к быстрому наклонному движению за счет двигателя и горизонтальных рулей. Боекомплект включал три торпеды, на корме устанавливалась пневматическая пушка для динамитных снарядов.

«Фултон» — еще не «Сом» — был построен на верфях в Нью-Джерси и в 1902 году совершил переход в Вашингтон, прекрасно показав себя даже во время невероятно сильной бури. Американские военные покупать новую серию не спешили, зато подлодкой заинтересовались в России.

С началом Русско-японской войны военно-морскому ведомству страны пришлось резко изменить свои планы. Балтийский завод приступил к срочной постройке нескольких тяжелых субмарин серии «Касатка». Наряд на изготовление легких подлодок получил Невский завод, который заключил контракт на покупку «Фултона» и производство серии его аналогов. Несмотря на объявленный США нейтралитет, разобранный «Фултон» под видом парового котла отправился в Кронштадт, а оттуда — на верфи Петербурга. 31 мая 1904 года «Фултон» стал «Сомом» и был зачислен в состав Сибирской флотилии, а в 1904—1907 годах к нему присоединились шесть новых субмарин, тоже получившие «рыбьи» имена — «Щука», «Пескарь», «Стерлядь», «Белуга», «Лосось» и «Судак».

По первоначальному замыслу вице-адмирала Карла Иессена, отряд подводных миноносцев должен был действовать непосредственно в японских портах. Но планы не сбылись, виной чему и недоверие флотоводцев к молодому «подплаву», и конструктивные недоработки субмарин, и просто неразбериха. Задача подводникам была поставлена более скромная: «Несение дозорной службы, ближняя разведка и охрана побережья вблизи крепости».

Впрочем, и это оказалось тяжелым испытанием. Качка и недостаток вентиляции, протечки и влажность — привычная атмосфера подводных походов того времени. Небольшие, плотно забитые объемы не позволяли организовать даже спальных мест, и моряки валились, не раздеваясь, где придется. Бортовые механизмы были ненадежны, торпеды быстро разъедала коррозия. На этом фоне «Сом» выделялся в лучшую сторону. Уже после войны, подводя итоги действиям российских подлодок, конструктор Михаил Беклемишев отметил слаженные действия его экипажа и командира, хорошую управляемость и точность торпедной стрельбы.

После войны «Сом» и его собратья продолжили службу на Тихом океане. Они использовались для обучения личного состава и дозоров, а заодно прошли серию модернизаций. Были обновлены многие механизмы, субмарины получили более совершенные перископы, а в 1909 году были оснащены новыми двигателями.

В том же 1909 году в петербургский Морской корпус поступил потомственный казак Хрисанф Бугураев. Неизвестно, чем так увлекло его море, но, бросив блестящую карьеру кавалериста, он стал гардемарином. Бугураев служил на линкоре «Андрей Первозванный», в 1910 году даже успел совершить плавание на крейсере «Аврора», а затем поступил в Учебный отряд подводного плавания (УОПП). В 1916 году на время отлучки командира «Сома» он будет исполнять его обязанности — в первый и в последний раз.

В самом начале Первой мировой «Сом» успел побывать в составе Черноморского флота, проводя дозоры на дальних подступах к Одесскому порту. Но уже летом 1915 года подлодку снова доставили в Петербург — теперь Петроград. После сборки и испытаний «Сом» перешел на свою последнюю базу, в Мариехамн, столицу финских Аландских островов.

Аландские острова перегораживают вход в Ботнический залив и позволяют контролировать Северную и Восточную Балтику. Мариехамн стал западным форпостом Балтийского флота, где находилась и плавбаза подводных лодок «Святитель Николай». Российские субмарины действовали совместно с несколькими английскими, которые сумели форсировать блокированные немцами Балтийские проливы.

В 1915—1916 годах союзники осуществляли совместное патрулирование моря, хотя и для Великобритании, и для Германии этот театр оставался второстепенным. Несмотря на несколько славных баталий у Готланда и в Рижском заливе, задача подводников сводилась в основном к тому, чтобы не допустить проникновения немцев в Финский залив и удерживать контроль над грузовыми перевозками.

К этому времени «Сом» оставался на службе уже больше десяти лет. Назначенному исполнять обязанности командира Бугураеву уже доводилось ходить на подлодках этого класса, однако целый год до того он провел на субмаринах вчетверо тяжелее. Новый вахтенный «Сома» Борис Саско был подводником и вовсе начинающим, с курсов УОПП он выпустился лишь в апреле того же года.

10 мая «Сом» проводил патрулирование и, находясь между маяком Свартклаббен и островом Архольма, заметил шведский транспорт «Онгерманланд». Швеция оставалась нейтральной, однако продолжала осторожные поставки в Германию. Поэтому досмотр был процедурой обычной, и капитан транспорта приготовился выполнить требования военных, чей перископ следовал параллельным курсом в легком дневном тумане. Внезапно подлодка повернула к судну и через минуту оказалась перед его форштевнем.

Таран в то время был грозным оружием надводных кораблей, крушивших субмарины. «Сом» нарвался на такой удар сам. По словам эксперта по истории подводного флота Андрея Николаева, лейтенант Бугураев мог использовать небоевую ситуацию для учебного маневрирования, но неверно оценил ход корабля и подводной лодки.

Стремясь избежать столкновения, он отдал команду на срочное погружение, однако задел корабль корпусом. «Сом» получил дополнительный толчок и, подгоняемый рулями, быстро ушел на глубину. На 20 м должна была сработать система продувания балласта, но из-за большой скорости погружения она могла просто впустую израсходовать запас сжатого воздуха. И если удар о пароход не привел к появлению пробоины, Бугураев, Саско и 16 матросов «Сома» оставались живы, пока не закончился воздух.

«Категоричных выводов делать не стоит, — добавляет Андрей Николаев. — Ошибки командования возможны, но также возможно, что авария произошла из-за технического сбоя. А может быть, пароход осуществил опасное изменение курса. Это лишь одна из версий, и установить истину будет можно лишь тогда, когда "Сом" будет поднят».

По-настоящему розысками погибших кораблей дайверы Деннис Эсберг и Питер Линдберг увлеклись после того, как им удалось обнаружить место гибели шхуны «Йёнчёпинг». Всё в том же 1916 году она несла груз шампанского и коньяка ко двору Николая II, но была торпедирована немецкой подлодкой. В 1998-м останки корабля были подняты на поверхность вместе с 2400 бутылками настоящего брюта Heidsieck & Co Gut Americain. Шампанское великолепно сохранилось и на аукционах было нарасхват, несмотря на рекордно высокую стоимость. С тех пор Эсберг, Линдберг и их единомышленники из Ocean X Team продолжают работать «археологами моря». На счету команды — не один десяток находок, но целой подводной лодки им прежде не попадалось.

В 2014 году дайверы работали на судне iXplorer, обследуя дно близ Аландских островов, где, по указаниям некоторых источников, можно было найти кое-что интересное. «У нас были координаты, и мы приступили к поискам, даже не зная, что именно можем найти, — рассказал Деннис Эсберг. — Затонувших кораблей там полно, но то, что нам попалась подводная лодка, оказалось совершенно неожиданным».

Такой экспонат с радостью увидят у себя историки, моряки и музейщики многих стран. Однако первую скрипку в подъеме «Сома» должна сыграть, видимо, Россия. И действительно, желание поучаствовать в этой операции озвучили несколько общественных организаций, государственных лиц и даже пара министерств. Однако в Ocean X Team об этом ничего не слышали. «Из России, — сказал Деннис Эсберг, — к нам пока не поступало ни одного обращения».

За помощь в подготовке материала благодарим интернет-проект «Штурм глубины» и его создателя Андрея Николаева.