Тасманийскому дьяволу опять не повезло с раком
Тасманийский дьявол — небольшое (вес взрослой особи около 10-12 кг) сумчатое млекопитающее. Коренастым телосложением напоминает медведя, но изрядно поменьше. Когда-то был распространен в материковой Австралии, но вымер там задолго до появления европейцев, вероятно вытесненный собакой динго, завезенной аборигенами.
В Тасмании зверь когда-то был распространен повсеместно, но, по мере расселения там колонистов, отступал туда, где людей было поменьше. Охота на него была официально запрещена в 1941 году, после чего популяция стала потихоньку восстанавливаться.
В 1990-х годах была обнаружена и описана болезнь, известная ныне как лицевая опухоль тасманийского дьявола (devil facial tumor disease, DFTD). Это редчайший пример заразного рака, которым животные заражают друг друга при укусах в борьбе за территорию и самок. Причиной заражения являются вспомогательные клетки нервной системы (шванновские клетки) передаваемые от одного животного к другому в ходе бурного выяснения отношений. В результате, вновь зараженный зверь гибнет через год-полтора с вероятностью около 100%.
Это уже привело к сокращению популяции примерно вдвое-втрое и может поставить под вопрос ее существование в дикой природе к 2030-40 гг.
И вот теперь ученые сообщили об обнаружении «следующей версии» болезни — Devil Facial Tumor 2 (DFT2).
В 2014 году было обнаружено, что DFT2 появился и циркулировал у небольшого числа животных. Тем не менее, новые исследования, проведенные д-ром Ханной Сайдл из Университета Саутгемптона, показали, что этот рак может нанести еще больший урон и так ослабленной популяции..
В оболочке каждой клетки млекопитающих находятся молекулы, называемые главным комплексом гистосовместимости (МНС). Эти молекулы позволяют иммунной системе определять, является ли клетка другом или врагом, наподобие военной системы «свой-чужой».
Как выяснилось, раковые клетки могут утрачивать MHC, становясь «невидимыми» для иммунной системы атакуемого организма. Это чревато быстрым распространением болезни.
Ученые не теряют оптимизма. По словам авторов исследования, сейчас они находятся в лучшем положении, чем 20 лет назад — ведь природа проблемы более менее ясна и исследования продолжаются.