Самый первый карантин в мировой истории: как это было

Разумеется, что изоляция больных практиковалась человечеством с незапамятных времен. Лепрозории для прокаженных существовали еще в Античном мире, а около 550 г. византийский император Юстиниан, в правление которого произошла одна из самых значительных эпидемий чумы, издал указ, запрещавший покидать затронутые болезнью части страны. Аналогичные меры принимались и в Китае – но настоящее развитие они получили уже в Новое время, когда всю Европу накрыли несколько волн бубонной чумы. Черная смерть, свирепствовавшая между 1340-1350 гг. на пространстве от Гибралтара до Волги, унесла жизни каждого третьего, а по некоторым данным – и почти что 2/3 европейцев.

Ну а Венеция, которая тогда была процветающим торговым городом-государством на пике своего могущества, послужила одними из основных «ворот», через которые чума проникала на континент с юго-востока. Неудивительно, что именно здесь традиционная изоляция превратилась из экстренной меры на случай особенно опасных вспышек – в систематический институт, действовавший на протяжении столетий, при помощи специальных чиновников.

Еще с начала 1310-х для изоляции заболевших чумой в Венеции использовался остров, на котором в 1249 г. был построен храм Святой Марии из Назарета. Предполагается, что именно от храма – в простонародье «назаретского» (Nazaretum) – произошло и позднейшее название острова, Лазаретто (Lazzaretto), от которого позднее появилось и наше слово «лазарет». Начиная с 1348 г. венецианские власти обязали прибывающие суда становиться на якорь близ Лазаретто, пережидая 40 дней – quaranta giorni – карантин.

Большого медицинского смысла именно в этом сроке не было, и цифра 40, по-видимому, была взята как весьма распространенный в иудео-христианской традиции срок духовного и телесного очищения. Достаточно вспомнить, что столько продолжался ноев потоп и столько же постился и молился Иисус в пустыне. В те годы люди вообще плохо представляли себе природу инфекционных заболеваний и их течение, не существовало понятия инкубационного периода и стерильности.

Неудивительно, что меры, предпринятые Венецианской республикой для сдерживания чумной эпидемии, помогали мало, и новые вспышки случались вплоть до XVII в. Уже в 1575 г. чума убила каждого третьего жителя Венеции и Болоньи, и памяти о тех событиях посвящен популярный ежегодный фестиваль Реденторе (Redentore), проходящий в городе сегодня. Однако примеру Венеции вскоре стали следовать и другие. С 1377 г. карантин для приезжающих устроили в Дубровнике, который тогда назывался Рагузой и был столицей небольшого торгового города-государства.

В 1468 г., когда территории острова стало не хватать, власти Венеции приспособили для тех же целей еще один остров, который получил название Лазаретто-Нуово. Поэтому первый «лазарет» стал называться Лазаретто-Векьо, «старый». Острова использовались под карантин вплоть до XIX в., и кое-где на них до сих пор сохранились здания или развалины зданий того времени, позволяющие оценить грандиозный масштаб этого предприятия.

По словам историков, только на Лазаретто-Нуово были устроены комнаты на более чем сотню «койко-мест» для изоляции особо тяжелых больных. Здесь действовали склады и работали не только «чумные доктора» (те самые, в пугающих «птичьих» масках), но и специальные команды охраны и грузчиков. Следуя специальному протоколу, они проветривали и просушивали подозрительные или пришедшие из зараженных регионов грузы, окуривали их, обрызгивали морской водой. После работы руки мыли с уксусом, – в этом венецианский карантин тоже весьма близок к тому, что переживаем мы сейчас.

По счастью, медицина ушла далеко вперед, и сегодня нам вряд ли предстоит столкнуться с диковатыми методами лечения, которые пытались применять те самые чумные доктора. Инфекцию пробовали лечить наложением пиявок или прямым кровопусканием, ваннами из мочи и прикладыванием к ранам куриц. Богачи могли позволить себе прием «териака» – универсального лечебного средства и противоядия, различные рецепты которого могли включать рог единорога, оленьи яички, порошок из высушенной гадюки, опий и прочие малополезные (или вовсе несуществующие) ингредиенты.

О результатах такого лечения красноречиво говорят массовые захоронения на Лазаретто-Нуово, которые сегодня исследуют археологи и историки. По их словам, могилы то и дело вскрывались и пополнялись новыми телами, уложенными здесь «словно слоистая лазанья». Изучение костей позволяет оценить набор продуктов, которыми питались погибшие, чтобы выяснить их социальный статус. Как оказалось, в общие могилы сбрасывали всех – и полуголодных бедняков, и богачей, в изобилии потреблявших мясо. «Во многих смыслах пандемия – это проявление настоящей демократии», – прокомментировал работу итальянский археолог Маттео Боррини (Matteo Borrini). И в этом нынешняя коронавирусная пандемия тоже напоминает ту – старую, чумную.