Климатгейт: Анатомия скандала
Фил Джонс (Phil Jones) держится закрыто, руки его плотно скрещены на груди, будто защищаясь от нападения. Ничего удивительного: последние месяцы ученый подвергается самой неприятной критике за ту роль, которую он сыграл в событиях, прозванных журналистами «климатгейтом».
Джонс был директором Отделения исследований климата (Climatic Research Unit, CRU) Университета Восточной Англии, откуда в прошлом ноябре были нелегально добыты и выложены в Интернет более тысячи сообщений частной переписки. Их содержимое стало серьезным ударом по всему академическому сообществу климатологов и разрушило карьеру Джонса. Ему пришлось оставить свой пост, тогда как к делу подключилось несколько независимых исследователей, включая бывшего вице-консула Университета Глазго Мура Рассела (Muir Russell). Они подтвердили, что в получивших огласку письмах есть данные, позволяющие говорить о недостаточной научной достоверности и подтвержденности данных, которыми оперировали в CRU — в том числе и тех, которые касаются глобального потепления.
В центре расследования группы Рассела оказался вопрос о том, использовал ли Джонс или его коллеги в официальных публикациях сомнительные данные, чтобы подтвердить реальность этого процесса. В этом смысле более всего «следователей от науки» заинтересовала одна из статей Фила Джонса, опубликованная в 1990 г. В ней обсуждался вопрос о вкладе в повышение температуры, зафиксированном в конце ХХ в., так называемого «городского острова тепла», более высокой температуры в крупных городах в сравнении с окружающей местностью. Джонс заключал, что вклад этот незначительный, и делал вывод о том, что основной причиной роста температуры является глобальное изменение климата.
В статье этой авторы использовали данные с метеорологических станций по всему миру. Как они писали, некоторые из них — например, в Китае — «были выбраны на исторической основе: мы старались подбирать те, которые за время наблюдений проходили минимальное число модернизаций и замен измерительной аппаратуры».
Однако еще в 2007 г. климатолог Даг Кинан (Doug Keenan) выступил с заявлением, что уже эта посылка оказалась неверна. Он привел информацию о том, что множество метеостанций в восточном Китае были за этот период перемещены. Китайский соавтор Джонса Вей-Чун Ван (Wei-Chyung Wang) предоставил не до конца проверенную информацию.
Джонс признал, что «станции, возможно, действительно были перемещены» и что, действительно, информация о точном их положении была довольно расплывчатой. Однако он заявил, что в тот момент, когда эта информация использовалась при публикации, она не выглядела сомнительной, хотя и признает свою ответственность, как главного автора статьи, за недостаточное внимание к верификации данных.
В 2008 г. появилась новая статья, в которой оригинальное исследование об изменениях температуры в Китае в период 1954—1983 гг. было подано таким образом, чтобы показать, что точное расположение метеостанций, на которых велась регистрация температуры, не имело значения.
Однако к Джонсу с коллегами имеются и более серьезные претензии — например, то, что они систематически принижали значение т.н. Средневекового климатического оптимума, еще доиндустриального периода потепления, случившегося около 1000 г. н.э. Если тот оптимум и вправду ограничивается локальным и коротким периодом не слишком сильного потепления, то текущее повышение температуры действительно можно считать беспрецедентным за последние тысячи лет.
К такому выводу пришел и американский коллега Джонса Майкл Манн (Michael Mann), опубликовавший в 1999 г. статью «Температура Северного полушария за последнее тысячелетие: выводы, сомнения и ограничения». В этой статье впервые появился знаменитый график «хоккейная клюшка», картина изменений температуры за период 1000—2000 гг., приводящий к выводу о реальном потеплении к концу этого срока. Этот график и выводы Манна тут же вызвали бурные споры среди климатологов. У них появились как горячие сторонники, так и противники.
Действительно, некоторые данные способны опровергнуть этот подход — к примеру, данные о температуре, полученные, исходя из характеристик годовых колец деревьев. По всей видимости, Майкл Манн просто отбросил не укладывавшуюся в его выкладки информацию.
С другой стороны, специалисты долгое время полагали, что толщина колец хорошо соотносится с годичной температурой, эта связь показана исходя из сравнений с инструментальными наблюдениями, ведущимися непрерывно начиная с XIX в. Однако более точные сравнения показали, что «метод колец» дает, все-таки, заниженные температурные данные, хотя причина этой проблемы остается до конца неясной.
Сторонники Джонса и Манна считают, что раз уж полностью «полагаться на деревья» по температуре нельзя, то и включение этих данных в реконструкцию температурного режима более ранних эпох, по которым отсутствуют точные данные измерений, не следует. Именно их включение приводит к переоценке некоторых прошлых периодов потепления, в том числе и Средневекового климатического оптимума. Джонс апеллирует к тому, что его группа использовала и другие источники температурных данных — например, анализ отложений льда — и они полностью укладываются в его и Манна выводы. «Я сомневаюсь, что тот период был действительным глобальным явлением», — говорит он.
Джонс заявляет: «Чтобы лучше воспроизвести температурную историю последнего тысячелетия, нужно больше исследований, больше реконструкций по данным, собранным в разных частях мира», — а своим критикам говорит: «Раз так, отчего бы самим не заняться этой работой? Хотите критиковать? Публикуйте свои результаты».
Однако противники «партии Джонса» заявляют, что как раз этот процесс маститый ученый всеми силами тормозил. Это косвенно подтверждается той же получившей огласку перепиской. В 2004 г. Джонс писал Манну: «Не желаю видеть ни одну из этих статей опубликованными в отчете IPCC (Межгосударственная комиссия по изменению климата — ПМ). Мы с Кевином постараемся их отклонить каким-нибудь способом». На это Джонс говорит, что в итоге обе статьи, о которых идет речь, все-таки появились в четвертом отчете IPCC — и упирает на то, что в любом научном издании существует практика экспертного заключения, при которой авторитетный специалист в области делает предварительные оценки значимости и достоверности работы.
Остается надеяться, что все эти неприятные дрязги будут забыты, как почти забыты ныне конфликты, к примеру, Ньютона и Маха, или Эйнштейна и плеяды «квантовых механиков», и восторжествует научная истина. К сожалению, пока что дискуссия, вышедшая за пределы чистой науки, лишь расколола климатологическое сообщество — и снизила общественное доверие к этой науке в целом.
По публикации Nature News
