Как снимался «Сталинград» Бондарчука?

Сценарий писался на основе дневников и воспоминаний советских и немецких солдат, архивных материалов из Музея Сталинградской битвы, интервью тех совсем уже немногих, кто видел события Второй мировой своими глазами. Поэтому точных аналогий сюжету фильма искать не стоит. Так же как не стоит сличать выстроенные в окрестностях поселка Саперный под Петербургом грандиозные декорации с планом довоенного Сталинграда.

Здания, которые послужили прототипами, — универмаг, дом Павлова, театр и площадь Борьбы — находились в разных концах реального города, по сценарию же они стоят рядом друг с другом. Художник-постановщик картины Сергей Иванов (он знаком зрителям по фильму Павла Лунгина «Царь») не стремился в точности скопировать известные по старым фотографиям здания, главное было — воссоздать атмосферу разрушенного города, сделать его таким, чтобы зритель сразу и безоговорочно верил: все по-настоящему, здесь идет страшная война.

Поэтому при разработке декораций художники учитывали только общие пропорции и стиль зданий Сталинграда, а вот детали прорабатывались самым тщательным образом. Предельное внимание к мелочам было нужно не только по эстетическим, но и по технологическим причинам: стереоформат предъявляет намного более высокие требования к детализации, чем традиционная техника съемки. В результате любой объект, любой фрагмент фасадов режиссер мог снимать хоть «в упор» — у зрителя не возникнет ощущения, что перед ним раскрашенный пенобетон.

Судьба ампуломета

Столь же тщательно, как к постройке декораций, художники и бутафоры отнеслись к моделированию техники и оружия, без которых немыслим военный фильм. Конечно же, в фильмах обычно снимаются не оригиналы, а копии. Часть техники строится с нуля, часть — на базе того, что доступно художникам. Советский Т-44 в «Сталинграде» превратился в тяжелый танк Pz. IV (T-IV). Башню Т-44 переделали, на корпус наварили дополнительные листы, закрыли катки щитами, на борта нанесли кресты.

Самоходную установку Marder («Куница») сделали на базе вездехода. А вот Т-34 — это полноразмерный макет из пластика и фанеры. Художники очень жалеют, что из-за недостатка времени не удалось построить копии ампулометов (разновидность огнеметов, выстреливающих стеклянными емкостями с зажигательной смесью). Упоминание о том, что это малоизвестное оружие использовалось защитниками Сталинграда, они нашли при подготовке к съемкам. Винтовки и автоматы для фильма изготавливались трех видов: для ношения, обычных съемок и боевых сцен.

В тех эпизодах, где советские бойцы сходятся с немцами врукопашную, актеры, чтобы не травмировать друг друга, дрались с резиновым или деревянным оружием в руках. Режиссер требовал максимальной достоверности, и все удары наносились по-настоящему, в тело. По соображениям безопасности мебель, которую ломали в трюковых сценах, была изготовлена из мягкого и легкого бальзового дерева, а бьющиеся стекла — из сахара.

В сценах рукопашных боев на площадке было занято более 50 каскадеров, а все актеры, участвовавшие в съемках, прошли «курс молодого бойца». На тренировках они с оружием в руках ползали в грязи, бегали среди воронок и прыгали через окопы. Особое внимание уделялось огневой подготовке, чтобы актеры в кадре пользовались оружием правильно и корректно отыгрывали выстрелы и взрывы.

Съемки тщательно планировались: для всех боевых эпизодов была сделана подробная раскадровка, сложные сцены по многу раз репетировались. Репетиции записывались на видео, и полученные ролики показывали всем членам съемочной бригады, чтобы каждый понимал, что и как должен делать. Практически всегда в постановке боев принимал участие супервайзер по компьютерной графике Дмитрий Широков, который подсказывал, что будет дорисовано и добавлено в кадр позднее.

Съемка в стереоформате вносила в работу каскадеров свои коррективы. «В стереофильме нет второго плана в привычном понимании, — рассказывает постановщик трюков Сергей Головкин, — все элементы сцены находятся в фокусе и имеют одинаковую важность. Вначале многим подобное положение вещей было непонятно. При обычных съемках мы можем рассмотреть удары и отыгрыши актеров переднего плана, в то время как движения персонажей, расположенных дальше, расплываются.

Поэтому и требования к «копошащимся» людям на дальнем плане не самые высокие, так что зачастую для заполнения кадра привлекается массовка или реконструкторы. В фильме «Сталинград» этого делать было нельзя, так как было видно все и всех. Поскольку все бои сопровождались взрывами, то вслед за командой «Стоп!» почти всегда звучал вопрос «Все живы?»».

Учитывать особенности стереоформата приходилось и пиротехникам. Расчеты, проводимые для двумерного кино, не годились. Пришлось изменить плотность и интенсивность взрывов. Чтобы в кадре появилась глубина, пиротехнические заряды разносились на определенное расстояние. Был еще один момент, который серьезно влиял на работу пиротехников. По словам «главного по взрывам» Михаила Марьянова, «при взрыве поток горячего воздуха легко мог сбить тонкие настройки зеркал камеры, поэтому заряды закладывались с учетом этого фактора».

Много времени ушло, чтобы добиться правильной картинки летающего в воздухе пепла. «Если пепел падал близко к камере, то выглядел пятном, если далеко, то пропадал стереоэффект».

Перед съемкой боевых сцен специалисты всегда предельно внимательно осматривали площадку и убирали все камни. Вырытые под заряды лунки засыпались мягким торфом.

Каждый участник, каскадер или актер, знал расположение лунок и свой маневр — было сделано все, чтобы никто случайно не подорвался. За каждым из исполнителей в момент съемок был закреплен пиротехник, который «вел» своего человека и дистанционно управлял срабатыванием взрывчатки.

Настоящим экзаменом для пиротехников стало обрушение «дома Громова», где происходит основное действие фильма. Это была невероятно ответственная задача: в распоряжении группы был всего один съемочный дубль, выстроить здание заново было бы уже невозможно. Будущее обрушение учитывалось еще на этапе проектирования. Дом построили из легких материалов — пенобетона и дерева, а не из кирпичей, чтобы разлет осколков был минимальным. Точно рассчитали места заложения снарядов, поэтому при детонации дом рушился под собственным весом. Непосредственно перед съемкой конструкцию здания максимально ослабили, убрав все перекрытия.

Но самым сложным абсолютно для всех стал эпизод, когда после взрыва баков с горючим горящие, как факелы, советские солдаты бросаются в атаку на немецкие позиции. Рассказывает Сергей Головкин: «Температура даже в безопасной зоне зашкаливала, и хотя пиротехники делали все возможное, чтобы огонь был минимально допустимым для кадра, стояла нечеловеческая жара. Такого количества одновременно горящих людей в кадре в российском кино не было точно — как, наверное, и в мировом.

Сцена репетировалась уже перед полностью готовыми камерами. Все участники выучили назубок каждое свое действие. В этот момент абсолютно все, включая ассистентов и страхующих, были одеты в форму красноармейцев, чтобы в случае попадания в объектив не испортить кадр. Мы произвели 96 горений за три съемочных дня. При этом на площадке одновременно горели 14 каскадеров». Во избежание ожогов каскадеры покрывали костюмы защитным гелем и надевали защитную маску-«лицо».

Железная работа

Отснятый на горящей площадке видеоматериал поступил в распоряжение специалистов по компьютерной графике. Над всеми визуальными эффектами в фильме работали художники студии Main Road|Post. Они усилили огонь, смешав настоящее пламя с его цифровой симуляцией. Кроме того, добавили компьютерные модели людей и превратили день в ночь с помощью цветокоррекции. По словам главы студии Армана Яхина, огонь в «Сталинграде» стал для Main Road|Post визитной карточкой.

Объемы его симуляции потребовали обновления и увеличения производительности «железа». В обработке графики участвовали не только 240 процессоров самой студии, но и 30−35 личных компьютеров, которые подключались к работе в ночное время. Симуляция одного кадра занимала от двух до семи терабайт дискового пространства.

В тех кадрах, где горящие бойцы падают с обрыва, фигурируют компьютерные модели людей. Их строили в трехмерном редакторе, опираясь на фотографии актеров. Для анимации моделей использовались разные технологии: часть действий анимировалась по ключевым кадрам, часть — при помощи техники захвата движений.

В отличие от многих картин, которые снимались в обычном режиме, а потом с помощью компьютерных программ конвертировались в стереоформат, «Сталинград» от первого до последнего кадра снят в 3D. Зачем? Стереотехнологии позволяют добиться эффекта присутствия. «Нам важно, чтобы зритель очутился в этом городе и почувствовал каждой клеточкой кожи страх, любовь и ненависть, — объясняет режиссер. — Это вечное стремление кинематографистов стереть границу между экраном и аудиторией».

Для работы над фильмом пригласили группу американских стереографов, работавших на съемках «Нового Человека-паука» и «Хоббита». Вместе с ними в Россию приехало и нужное оборудование. Для съемок выбрали стереориг (платформу для установки камер с возможностью программирования всех перемещений) компании 3аlity. На стереориге крепились две камеры Red Epic, причем одна (горизонтальная) снимала напрямую, а вторая, установленная объективом вниз, — через отражение в зеркале, расположенное под углом 45 градусов.

В общей сложности у команды операторов было семь камер Red Epic и три вида ригов, и это позволяло реализовать любую идею режиссера. Рукопашные схватки и крупный план оператор-постановщик Максим Осадчий мог снимать с плеча, сцены с плавным движением — со стедикама, а панорамы — расположившись на высоком кране. Общие планы с пролетами снимались с канатной дороги, по которой скользила закрепленная стереоустановка.

Планируя съемку, стереографы сразу «прицеливались» к конвертации фильма для показа в IMAX. Россиян консультировал Мэттью Блю, работавший над «Рассветом планеты обезьян» (выходит в 2014 году). При выстраивании композиции кадра приходилось учитывать, например, такой эффект: лицо, снятое слишком крупно, в IMAX «нависнет» над зрителями четвертого ряда. Чтобы не промахнуться с размерами изображения на экране, отснятый материал тут же на площадке просматривали на стереомониторе, перед которым «рассаживали» картонные фигурки людей.

Реальные зрители смогут выбирать, посмотреть фильм в IMAX, «обычном» 3D или старом добром 2D: по словам Бондарчука, в России почти 15% зрителей ни за что не пойдут смотреть фильм в 3D просто потому, что не воспринимают этот формат.