Артём Левичев «Таблетки от похудания»

Парень перестроился в шестой ряд, обгоняя двухсотника в зеленой S-ке, и завистливо проводил его взглядом. Ему вдруг захотелось пробежаться, размять ноги. Черт, он же пообещал завязать! Надо торопиться, пока не утих его утренний пыл.

Все случилось прошлым вечером — ему позвонила Наташка, сообщив, что они расстаются:

— Ты интересный и веселый, но живот у тебя плоский, будто стол. Прости, но ты меня... — Ната виновато скривилась и потупила взгляд, затем продолжила, натужно улыбнувшись:

— Давай останемся друзьями, а?

Андрей страдал от издевок в школе, в институте, потом — на работе, но именно эти слова стали теми камешками, которые обрушили скопившуюся лавину. Он решил раз и навсегда избавиться от своих проблем с весом.

Когда Андрей подъехал к бетонному зданию, автоматические двери услужливо распахнулись, пропуская его внутрь.

Здание было непрозрачным, с золотистым отливом. На козырьке перед входом красовалась большая желтая «М», обозначавшая медицинское учреждение.

Белые стрелки в коридорах указывали дорогу. Поднявшись на второй этаж по тонким металлическим полозьям, Андрей увидел перед собой два десятка указателей, ведущих к дверям. Треть из них, с дальней стороны, у лифта, были черными — занято. Парень спокойно направился к ближайшей двери, с трудом подавляя желание встать с кресла-транспортировщика.

Доктор, лысый бодренький трехсотник в лиловой M-ке, улыбнувшись, представился Валентином Леонидовичем и учтиво показал, куда поставить кресло. С потолка опустилось несколько проводков, и пухлые пальцы доктора тут же растыкали их по телу Андрея.

Посмотрев на него, Валентин Леонидович цокнул и грустно покачал головой:

— Молодой, а уже такой костлявый! Сколько в вас? Восемьдесят?

— Семьдесят семь, — смущенно ответил Андрей.

Доктор огорчился еще больше:

— Ай-ай, и как вы с этим живете...

— Помаленьку, — парень вовсе не любил этих жалостливых взглядов.

— Будем лечиться! — решительно произнес доктор и вдавил синюю кнопку на панели.

Андрея начали сканировать. В палате что-то тихо чиркало и попискивало.

После нескольких секунд молчания Валентин Леонидович вздохнул, как видно, решив развеселить приунывшего пациента:

— Вся история мира — неизменная борьба за потолстение. Вы интересуетесь историей?

— Не особо, — ответил Андрей, вспоминая вчерашнее происшествие.

Эх, кому он такой нужен... Ни плавно колышущегося подбородка, ни заманчивых складок на животе, да и филейная часть у него не переливается при движении. Неудивительно, что Ната не смогла терпеть такого дрыща!

— Жаль, — продолжил доктор. — Возможно, тогда вы пришли бы к нам раньше. Позвольте, я немного введу вас в курс дела.

Андрей не возражал — заняться в кабинете было решительно нечем.

— Вы, конечно, слышали о Средних веках? Да? Войны тогда разгорались едва ли не каждый день! А все из-за чего? Каждому историку понятна первопричина: все люди тогда были худыми! Уже в те времена идеалом красоты считались округлые, пухлые, аппетитные формы. Правда, человек еще не мог позволить себе таких объемов, как мы, — у них не было ни передвижных кресел, ни гигиенических промокашек, ни потосборника. Не было даже автоунитаза!

Андрей удивился. История мало интересовала его в школьные годы. Зато доктор, кажется, изучил ее досконально — все-таки это часть его работы.

— Человечество знало тогда только экстенсивный путь развития и могло увеличить свои формы, лишь поглощая все больше и больше. Эталоном, образцом для подражания во все времена считался правитель — обычно самый тучный из всех. От него старались не отставать придворные, за ними подтягивались низшие вассалы, а на тех с завистью поглядывал простой люд. Чтобы стать больше и привлекательнее, им приходилось то и дело воевать друг с другом за еду. Вы, может, знаете, что войны обычно начинали в июне, чтобы определить, кому в конце лета достанется заветный урожай.

— Тогда еду могли собирать только раз в год?

— Да, — ответил доктор, вяло клацая по большим кнопкам своим пухлым, смачным пальцем. — Как я уже говорил, они не знали интенсивного пути развития. Вообще-то, все беды в мире произошли как раз из-за худых. Еще в Библии была аллюзия на худощавого змия, что не отважился поесть яблок. А потом — Калигулы, Нероны, всякие прочие Геростраты... Знаете вот, к примеру, кто такой Наполеон?

— Слоеный торт. Их восемнадцать сортов, и все они слишком сладкие.

С дальней стены на Андрея смотрел плакат с улыбающимся пятисотником в красивой малиновой L-ке. Яркая надпись под его животом гласила: «Ваш вес — наша проблема!»

— Слишком сладкие? — удивился доктор. — Хм... Возможно. А вот когда-то это был полководец, император Франции, той, что сейчас — часть Сардинии. Наполеон был маленьким, щуплым и всегда недовольным. Он пытался компенсировать свои скромные габариты, захватывая земли более успешных тучных соседей. Из зависти, конечно...

Андрею было неинтересно слушать про каких-то трехсотлетних худышек. Он уже жалел, что выбрал крайний кабинет:

— Ну и чем это закончилось?

— Говорят, к старости его мечта все же исполнилась, — ответил Валентин, отводя взгляд. — Но разве это не печально — провести всю жизнь в поисках счастья?

Такие пафосные речи Андрей на дух не переносил. Будто доктор нарочно пытается напомнить ему о его горе. Он демонстративно посмотрел на мерцающий экран. Валентин Леонидович поспешил доложиться о первых результатах:

— Судя по всему, у вас врожденная аномалия — слишком быстрый обмен веществ. Придется закупоривать сосуды, — доктор, отъехав, достал большой шприц и начал наполнять его белесоватой жидкостью.

— Я не хочу! — запаниковал Андрей. — Это все — в меня? Прямо сейчас? Не буду!

— Ну а вы что, голубчик, хотели, — сказал Валентин пациенту, убирая шприц. — Красота требует жертв.

— Не хочу, чтобы в меня вводили что-то инородное!

— Да какое это инородное? Обычный холестерин. Свернул бы вам чуть-чуть крови, замедлил сердце, реакции организма, началось бы отложение жировых тканей...

— Не хочу! — упрямо сказал Андрей. — Сейчас встану и уйду отсюда!

Это подействовало. Доктор снова уставился на панель, обрабатывающую результаты внутренних измерений, и быстро продолжил свой рассказ:

— Погодите, погодите. Вы только послушайте — небось исторические передачи пропускаете? Первую мировую войну, например, из чистой зависти развязали худосочные против толстопузых. Октябрьская революция опять же... А во Второй мировой...

Андрей решил блеснуть знанием истории двадцатого века и подколоть заносчивого доктора:

— У англичан Черчилль вроде был не таким и худым?

— Верно, верно, — оживился Валентин. — Но это ведь вовсе не он затеял катавасию! Зато, если посмотрите в старых архивах, вы не найдете ни одной фотографии грустного Черчилля. Всегда улыбается, трубку курит, с друзьями отдыхает! А вот фотографий хмурого, недовольного Гитлера или там Муссолини — хоть отбавляй. — Тут его лицо прояснилось. — Вот! Другая программа! Мы введем вам под кожу силикон. Путь, конечно, неестественный, зато надежный и долговечный. Операция, правда, обойдется вам немного дороже...

— Не хочу я быть прооперированным, доктор! — снова прервал его Андрей. — После этого, говорят, шрамы остаются, и есть вероятность, что имплантаты вообще не подойдут!

Доктор недовольно посмотрел на бунтующего пациента:

— Кого вы слушаете? Никакой такой вероятности нет и никогда не было, а шрамы, даже если они и будут, окажутся скрытыми под жировыми складками. Зато представьте, до чего огромным вы можете стать! Каких успехов это позволит достичь в современном обществе! Силикон, разумеется, будет утяжеленным, чтобы ваш вес соответствовал фигуре.

— Я не хочу операции, доктор, — ответил Андрей твердо.

Валентин Леонидович, убедившись, что пациент просто находит предлоги для отказа, вновь решил настроить его на конструктивную беседу, спокойно начав с истоков:

— Уже первые словари, дошедшие к нам из глубин девятнадцатого века, ставят слово «худой» в синонимичный ряд со словами «негодный», «плохой», «жалкий», «неприглядный»... — увидев, что Андрей опять теряет интерес, врач тут же переключился: — Ладно, давайте о двадцатом веке. Вижу, вам это ближе. Вы знаете, кто первыми ухватил новые веяния истории? Это была, без сомнения, самая развитая страна того времени — Соединенные Штаты.

Лицо Андрея прояснилось — он немного слышал о такой стране, и доктор, набрасывая новые петли на его шею, спешно продолжил рассказ:

— Некоторые консервативные страны Азии и Африки еще пытались сопротивляться прогрессу, но за Штатами последовал стремительно развивающийся Китай, и всему миру стало понятно, каким людям принадлежит будущее. Япония в силу своих вековых традиций, убогих природных ресурсов и устаревшего рисо-рыбного рациона запоздала с переходом к ожирению, что и вызвало серьезное ее отставание в самых перспективных отраслях экономики — фатомологии и медицине.

Оценив состояние Андрея как удовлетворительно-загруженное, доктор радостно воскликнул:

— Вот! Специально для вас только что разработан еще один путь! Правда, самый долгий и дорогой — прием лекарств. Этот путь естественен, потому вероятность побочных действий исключена, но для этого сам пациент должен будет приложить немало усилий... Вы справитесь?

Андрей, конечно, ответил, что справится. Он не какой-то худощавый хлюпик! Доктор просиял:

— Что ж, тогда разрешите вам представить таблетки от похудания. Разработанные еще в середине двадцатого века, они до сих пор остаются самым лучшим средством от этой прискорбной болезни. Принцип действия основан на огромных запасах внутренней энергии, содержащейся в таблетках, которая естественным путем преобразуется в жировые материи в теле человека. Также таблетки вызывают совершенно естественную закупорку вен, желез и артерий, ослабляют работу сердца и...

— Кажется, это подойдет, доктор! — воскликнул Андрей.

Валентин Леонидович подъехал к столу и достал из него большую таблетку: золотистую, пахучую, присыпанную какими-то зернышками для радости глаза. От таблетки исходил тяжелый запах, из разрезанной сердцевины вырывался пар.

— Попробуйте! — предложил доктор, протягивая ему таблетку. — Первая доза совершенно бесплатно!

Андрей откусил кусочек. Масло стекло по его подбородку и, не найдя дорожки к шее, разочарованно капнуло на пол.

— Они совершенно невкусные, — расстроенно сказал парень. — Мясо, майонез, хлеб и много неочищенной олии.

Андрей очень любил овсянку, хотя достать ее было крайне тяжело и стоила она недешево.

— Красота требует жертв, — понимающе ответил доктор. — Кстати, о них. Весь курс лечения обойдется вам в девятьсот девяносто девять баков.

Андрей подумал было отказаться от подобного грабежа, но, вспомнив Наташку, неохотно согласился. Валентин нажал на другую кнопку, и из-под стола выехала тонкая бумажка с антижировым покрытием. Доктор кратко зачитал ее содержание:

— Три раза до, вместо и после еды в течение нескольких месяцев. То есть девять таблеток в день. Фирма «М» обязуется организовать доставку на дом — это, разумеется, войдет в стоимость лечебного курса. А главное — никаких физических нагрузок! Рекомендуется соблюдать постельный режим.

Андрей скривился — он очень любил, когда никто не видит, встать с кресла и подвигать руками и ногами. Доктор серьезно посмотрел на него:

— Ну а что вы хотели? За своим организмом ухаживать надо, просто так ничего не случается. Запустили вы себя, голубчик, запустили. Но ничего: несколько месяцев — и вот вы уже полноценный, нормальный член коллектива!

— Я согласен, — с трудом ответил Андрей и поставил на зеленоватую метку свой отпечаток.

После всей программы его средней тучности кошелек сожмется, словно высушенная блоха. Ну и пусть! Главное — чтобы сам он вместо сухопарой изюмины стал наливным, лоснящимся кишмишем!

Валентин неподдельно улыбнулся ему вослед — еще один излеченный больной, еще одна спасенная судьба на его счету.

Выезжая из медицинского здания, Андрей чувствовал себя замечательно. В его жизни наконец наметились новые горизонты. Кто знает, может, он станет новым Хлебным Питом или Ричардом Гирей. Для него открывалась дорога в новую, счастливую жизнь!